В середине февраля в маточном отделении еще довольно спокойно: лишь один жеребенок нежится на солнце. Но животы кобыл наглядно свидетельствуют о том, что скоро на свет появится с десяток его соплеменников.
Верховое коневодство
По-русски этот городок с 3,5 тысячами жителей назывался бы Новгород. Здесь, в полутора часах езды от Берлина, расположено одно из старейших коневодческих хозяйств Германии – Нойштадт-на-Доссе. Середина февраля, но трава зеленеет, впрочем снега в этом году считай не было. Солнце, а точнее освещенность, – «ключ зажигания» процессов репродукции у кобыл. Потому на излете европейской зимы, когда дни становятся длиннее, в коневодческих хозяйствах закипает жизнь. И пусть вас не обманывает затишье в маточном отделении – все службы уже приведены в состояние боевой готовности.
Родительский дом…
Вот и в родильном отделении конного завода именные таблички кобыл висят почти на десятке денников. Начальник маточной конюшни (начкон, по-нашему) Ронни Фойгт объясняет: «Кобыл мы переводим в родильное отделение за 10 – 15 дней до предполагаемой даты выжеребки. Здесь уже они находятся под круглосуточным контролем человека: и днем и ночью есть дежурный, в помощь которому в каждом деннике установлены камеры».
Стены просторных денников площадью около 20 квадратных метров выложены керамогранитной плиткой от пола до потолка:
– Это для поддержания гигиены. После выжеребки кобыла с жеребенком остается здесь в течение 4 – 5 дней, после чего возвращается на постоянную «квартиру» – в свою группу. А денник полностью очищается от подстилки, дезинфицируется и готов к приему новой роженицы.
На черной табличке белыми буквами написаны кличка и возраст кобылы, ее происхождение, дата последней случки и кличка отца будущего жеребенка…
– А вот здесь отмечается пол жеребенка, дата его появления на свет, ставится крестик после проведения дегельминтизации, – поясняет Ронни. – Дополнительные пометки подскажут конюху, требует ли кобыла определенных подкормок и т. п.
Сейчас в денниках пусто – кобылы гуляют на солнце. В зимнее время моцион им гарантирован в течение 4 – 5 часов. А уж летом они переедут на летние квартиры, где ночевать под крышей будут только ночью, проводя большую часть дня на пастбище.
А тем временем в соседнем крыле здания раздается топот копыт: одна группа кобыл возвращается в свой зал, а другая – выходит на улицу.
Вместе веселей
Групповое (зальное) содержание кобыл и молодняка – старая немецкая традиция. В далекие времена, когда о благополучии животных никто не говорил, крестьяне уже стремились обеспечить им максимально приближенные к естественным условия содержания. В группе возникает своя иерархия, животные не стоят одиноко целые сутки (у лошадей – как и у человека – от скуки возникают вредные привычки).
– Во время выдачи концентратов каждая кобыла встает у своей кормушки и получает свою порцию, – продолжает рассказ Ронни, показывая на размещенные на стене таблички. – В остальное время они свободно перемещаются и поедают сено. В углу зала для кобыл отгорожен угол.
– Это для кобыл, переведенных из родильного отделения, – поясняет Ронни. – Первые пару дней она с жеребенком находится в контакте с группой, но без риска для малыша. Группа вновь признает ее и «интеграция в стадо» происходит без сучка без задоринки.
Группами содержатся и молодые лошади: в этом отделении хозяйства они находятся до 2 – 3‑летнего возраста. Вместе с Ронни наблюдаем, как полные сил молодые жеребцы направляются с выгульной площадки на обед. В каждом из четырех отсеков крыла для молодняка размещаются по 6 – 8 жеребчиков – тоже в группах.
– Группы – по традиции, идущей еще из знаменитого Тракененского завода, – поделены по мастям. Как и у кобыл, сено скармливается с пола, ведь и в природе лошадь не задирает голову, чтобы достать корм. Мышцы спины, важные для верховой лошади, формируются правильно.
Любители Поэзии
Кобылы гуляют на фоне исторического здания Нойштадт-Доссе, построенного по велению Фридриха Вильгельма 2‑го «на благо страны» в том же стиле, что и знаменитый дворцовый комплекс Сан-Суси в Потсдаме. Когда‑то в этом доме жил управляющий коневодством – ландштал-майстер, а сегодня располагается дирекция, предприятия и музей. Но нас интересует не прошлое, а настоящее: вот среди дремлющих на солнце кобыла, известная в кругу коневодов, пожалуй, не меньше, чем дворец Сан-Суси. Зовут ее Поэзия.
– Поэзии уже 27 лет, и она просто наслаждается заслуженной пенсией, – вступает в беседу доктор Юрген Мюллер, с 1979 года работавший в хозяйстве, из них сорок – директором.
Поэзия – представительница известного семейства, клички кобыл в котором начинаются на латинскую Р. Она принесла 11 жеребят от жеребца по кличке Сандро Хит. И каждый из пяти родных братьев (все они имеют клички Самба Хит – с порядковым номером) теперь «работает» производителем – от Бельгии до Канады. Так ценная бранденбургская генетика распространяется по миру!
Заговорили о Поэзии, когда ее дочь Поэтин (Поэтесса в переводе с немецкого) стала сначала национальной чемпионкой, а затем и чемпионкой мира среди молодых лошадей. На аукционе за перспективную кобылу заплатили 2,5 млн евро – этот рекорд в полукровном коневодстве не побит до сих пор. Пять родных сестер Поэтин нашли свое место в деторождении, одна из них до сих пор «служит» родному конному заводу.
– Из того же маточного семейства происходит и еще одна лошадь, сделавшая славу Нойштадту, – жеребец Квотербек, – с гордостью делится д-р Мюллер, участвовавший в судьбе производителя еще с момента планирования подбора родителей. – Его мать – дочь Поэзии!
За такие заслуги памятник кобыле поставили: он украшает въезд на территорию конного завода, расположенный у одного конца знаменитой дубовой аллеи Нойштадта. На другом конце километровой дорожки, с обеих сторон усаженной двумя рядами дубов, – «отцовская» часть поголовья.
В блеске софитов
Нойштадт-Доссе – одно из немногих хозяйств в Германии, объединяющее функции конного завода, где разводятся лошади, и государственной заводской конюшни, снабжающей производителями (а по нынешним временам – их семенем) владельцев кобыл. Во времена ГДР два «отделения» были независимы. При госконюшне успешно функционировала экспортная конюшня.
– Ежегодно около полутысячи молодых лошадей, отобранных в хозяйствах Восточной Германии, продавались за рубеж, – вспоминает Юрген. – Республика зарабатывала на этом конвертируемую валюту, поэтому коневодство пользовалось уважением.
Перед историческим зданием госконюшни, где сегодня размещаются квартиры работников, стоит памятник.
– Это знаменитый Колибри – жеребец, давший большое количество ценных спортивных лошадей и много лет входивший в двадцатку лучших производителей страны. – Из 500 голов, продаваемых из Нойштадта, до 40 голов были его потомками.
Есть звезды в числе жеребцов госконюшни и сегодня. Чтобы увидеть их вживую перед началом случного сезона, сегодня в Нойштадт съехалось около двух тысяч зрителей. Еще больше (спасибо Интернету!) будут наблюдать за действом онлайн.
Когда‑то государство «командировало» отвечающих его потребностям жеребцов на случные пункты, а крестьяне приводили туда своих кобыл. Теперь благодаря налаженной сети доставки семени даже в самом глухом уголке можно получить жеребенка от лучших производителей мира. Поэтому конкуренция между владельцами жеребцов обострилась, и каждые выходные с начала года везде устраиваются презентации.
Вот и сегодня в течение четырех часов в манеже, построенном на деньги Евросоюза, появляются «отцы»: под седлом и в экипаже, на прыжках или в элементах высшей школы верховой езды. Здесь можно увидеть не только красивые картинки, но и оценить характер жеребцов: софиты, музыка, аплодисменты – нужно обладать крепкой психикой, чтобы не отвлекаться.
– Мы понимаем, что 85% покупателей – любители, и лошадь им нужна здоровая и простая в обращении, – говорит д-р Мюллер.
Кадры решают все
Самообладание лошади – еще и результат работы квалифицированных специалистов. В Нойштадте не просто работают профессионалы – здесь выращивают коневодов и берейторов по программам дуального обучения: раз в месяц учащиеся неделю изучают теорию, а в остальное время попросту «работают на производстве». Под руководством опытных тренеров они готовят молодых лошадей, выезжают на турниры с жеребцами (чтобы производитель был востребован, владельцы кобыл должны видеть его «в деле» не только раз в году).
Но подобных «ПТУ» в Германии с десяток, а в бранденбургской госконюшне есть нечто уникальное – обычная с виду средняя школа, где вместо физкультуры один из классов «проходит» верховую езду. 130 человек с 7-го по 13‑й класс ежедневно занимаются конным спортом, причем в первые три года им предоставляются «учебные лошади» Нойштадта, но затем они покупают собственных. Разумеется, учиться сюда съезжаются не только дети из окрестных городов, поэтому для проживания построен специальный интернат.
Готовят в Нойштадте и научные кадры: совместно с Ветеринарным университетом г. Вены (Австрия) здесь основали Институт имени графа Лендорфа, где ведутся изыскания в первую очередь в области репродукции лошадей. Расположен он, что логично, в «женской» зоне предприятия – возле конного завода и центра искусственного осеменения. Здесь проходят научные стажировки студенты из Вены и Берлина.
– Обратили внимание на «маски» на головах кобыл? Один глаз подсвечивается синим диодом: мы изучаем влияние освещения на уровень стресса, половых гормонов, искусственно удлиняем световой день, – рассказывает научный сотрудник Мануэла Вульф. – Вероятно, это станет хорошим решением для повышения плодовитости кобыл в регионах с плохой инсоляцией.
Откуда деньги на исследования? Из научных фондов, хотя, признается Мануэла, получить грант на эксперименты в области коневодства непросто – сегодня отрасль уже не играет той хозяйственной роли, как в далеком 18-м веке, когда был основан Нойштадт-Доссе.
Но не менее важная задача – передача свежих научных знаний практикам, проверка старых «теорий». Ученые Австрии и Германии, к примеру, доказали, что скармливание моркови никоим образом не влияет на плодовитость кобыл. Как и любой другой вид подкормки.
Готовят на станции искусственного осеменения и практиков: здесь регулярно обучаются техники по искусственному осеменению, проводится повышение квалификации для ветврачей: наука не стоит на месте! Кто-то из прошедших обучение остается работать в Нойштадте. И для них вот-вот начнется «высокий сезон».