Еще каких‑нибудь 10 лет назад вы бы с трудом сумели найти в тюменских магазинах молоко, не являющееся «долгоиграющим», и молочные продукты из него. Причина – отсутствие местного молока. Везти же такую продукцию из другого региона – дело непростое и затратное из‑за сибирских расстояний. Нужно было развивать производство молока на месте…
В средней полосе России идет сев, а здесь пока еще никто даже не выходил в поле. И немудрено: в лесу в низинах еще лежит снег. Да что там в лесу! Небольшие наносы снега в теньке у сельских заборов то там, то здесь мелькали на протяжении всего пути из тюменского аэропорта Рощино. Уже конец апреля, а тут на градуснике днем всего +4ºС. Как же в хозяйстве ООО «Производственная компания «Молоко» успевают заготовить корма? Вопрос не давал мне покоя, пока я ехал в село Нижняя Тавда Тюменской области, где и располагается эта производственная компания. Благо от областного центра рукой подать. Ехать по местным меркам недалеко – всего 80 км.
По пути в хозяйство
По поводу заготовки кормов я обратился к встретившему меня в Нижней Тавде директору молочного комплекса «ПК «Молоко» Андрею Клементьеву, вместе с которым мы и поехали на сам комплекс. «В прошлом году сев кукурузы мы начали только в конце мая. С выращиванием ее на силос сложностей нет, а вот с выращиванием на зерно проблемы все же бывают»,– ответил он. С учетом того, что сибирское лето коротко и непредсказуемо, а сентябрь порой может «порадовать» морозами, решение вопросов растениеводства в таких агроклиматических условиях отнимает массу сил и средств. Особенно если прокормить надо три тысячи голов крупного рогатого скота, да не простого, а голштино-фризского! Эти животные одной травкой не обойдутся. Им подавай грамотно составленный рацион из качественных кормов, без которого высоких надоев от специализированного скота можно и не ждать. Да и в остальном они весьма привередливы. Мелочей в этом деле быть не может. Чуть что не так – сразу отражается на продуктивности. Поэтому, когда в 2008 году в «ПК «Молоко» надумали заняться расширением сырьевой базы для своего молочного завода, то решили не реконструировать доставшиеся по наследству от колхоза «Большевик» молочные фермы, а строить новые мегакомплексы.
Старт строительству первой очереди (на 1200 голов с доильным залом «европараллель» 2х24) был дан в 2008 году, а уже в октябре 2009 года сюда завезли голштино-фризов из Венгрии. Старое же стадо, состоявшее в основном из коров черно-пестрой породы, распродали другим хозяйствам и местным фермерам. Готовили к прибытию зарубежных «гостей» не только помещения, но и людей. Часть персонала заблаговременно отправили учиться все в ту же Венгрию – в город Буда. Работать с высокопродуктивным молочным скотом должен только обученный человек. Любая ошибка в содержании, кормлении, доении или лечении, учитывая стоимость племенных нетелей из Европы, может влететь в копеечку, а то и закончиться гибелью ценных животных.
В 2011 году на комплексе была построена еще одна ферма на 1200 голов. На этот раз с доильным залом типа «карусель» на 50 мест. Тогда же предприятие начало сотрудничать с американскими племенными хозяйствами: в Европе желательные объемы поставки не мог обеспечить уже никто. В октябре 2011 года на комплекс прибывает первая партия скота из США (1105 голов КРС голштино-фризской породы), а ровно два года спустя – вторая (1100 голов). Тогда же была введена в эксплуатацию система добровольного доения с четырьмя роботами-доярами VMS от DeLaval. Так что теперь на комплексе представлен весь спектр систем доения.
За разговором об истории комплекса я и не заметил, как мы оказались на месте. Что ж, идем смотреть!
Кто тут у нас?
– Сейчас на комплексе содержится 2037 голов дойного стада, около 600 нетелей, из которых чуть больше 200 – племенные, чуть более полутора сотен племенных телок и почти 2000 голов молодняка. Статус племенного репродуктора по голштино-фризской породе мы получили в прошлом году. Средний надой молока на одну корову у нас на данный момент составляет 7200 кг в год, в планах через год-два довести его до 8000 кг,– рассказывает Андрей. По словам директора молочного комплекса дальше повышать продуктивность особого смысла пока нет: затраты просто не «отобьются».
Мы на несколько минут приостанавливаемся, чтобы пропустить в учебный класс целую делегацию специалистов из других хозяйств. Оказывается, сегодня здесь проводится учебный семинар по искусственному осеменению, организованный областным Минсельхозом. Пройдя через доильный зал с уже упомянутой «европаралелью», оказываемся в «яслях», где в индивидуальных боксах на подстилке из соломы под инфракрасными лампами находятся телята, которым всего несколько недель отроду. Речь заходит о воспроизводстве стада.
В этом вопросе хозяйство сотрудничает с «Альта Дженетикс Раша». С мая этого года перешли на использование сексированного семени. Результатов еще надо ждать. Что же касается показателей по прошлым отелам, то выход телят – 81 %, выход телочек – 53 %. Хороший результат, особенно учитывая долю импортированных в прошлом году нетелей. За приготовление молочной смеси для молодняка отвечает станция для выпойки телят от DeLaval. В хозяйстве их две. Одна – в этих «яслях», а вторая – на соседней ферме, где есть такое же отделение для телят младшего возраста. Благодаря хорошим условиям содержания, уходу и кормлению среднесуточный привес телят в хозяйстве составляет 935 грамм. По достижении возраста 3 – 4 недели всех подросших телят из «яслей» переводят в общий телятник, расположенный отдельно от обеих ферм.
Идем дальше. Родильный зал сейчас пустует: время отелов наступит еще нескоро. Пока же на площадке перед боксами одиноко стоит станок для обработки копыт. Заметив его, задаю вопрос, много ли работы у «копытчиков».
– У нас в штате два специалиста и два станка. Работы им хватает: всему виной бетонные полы с насечками в проходах. Сейчас решаем вопрос о закупке резиновых покрытий для полов,– поясняет Андрей. Самое время посмотреть, как содержится дойное стадо.
Почти космос
Однако посмотреть коровники мы решили не на первой ферме, в которой находились, а на соседней. Ведь мне хотелось увидеть в работе и два других доильных зала: «карусель» и, конечно же, роботов VMS.
С них мы и начали. Поскольку в хозяйстве есть три доильных зала (все они разных типов, и все они от DeLaval), следующий вопрос логичен: какая система больше нравится?
– «Европараллель» у нас появилась первой, и к работе с ней мы уже привыкли. Конечно, с точки зрения производительности «карусель» предпочтительнее. Однако и у нее есть недостатки: большая сложность обслуживания и более высокая потребность в персонале.
И действительно, если в момент посещения «европараллели» там с дойкой 48 голов успешно справлялись два оператора машинного доения, то на «карусели» их было уже три. Плюс один человек следил за работой этой «космической тарелки» из пункта управления, в котором мы находились.
– Что же касается роботов, то «лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать»,– резюмировал Андрей Клементьев. Спустившись вниз, обойдя «карусель» и пройдя еще немного по территории фермы, мы оказались в коровнике, где в отдельном отсеке компактно расположились четыре робота-дояра. Вот уж, действительно, почти космос. И дело даже не во внешнем виде оборудования, а в том, что за все время моего присутствия (а за это время каждый из роботов успешно отдоил по две-три коровы) здесь не появился ни один из работников фермы: в этом просто не было необходимости. Даже уборка сведена к минимуму. После выхода очередного животного с дойки интегрированный грязевой щит под роботом автоматически отодвигается и при этом удаляются навоз и моча. Остаются лишь периодическая уборка самого зала и внешняя мойка оборудования.
– Однако и экономия труда – не главное, главное – качество молока. Если в молоке на «европараллели» мы имеем «на выходе» 270 тыс. соматических клеток на 1 мл, на «карусели» – 240 тыс., то по группе животных, которые доятся здесь,– всего 180 тысяч.
Основной вклад в это достижение по мнению директора комплекса вносят, прежде всего, оптические сенсоры и электронный датчик наличия соматических клеток DeLaval OCC.
Выйдя в коровник, еще раз убеждаюсь, что в этом хозяйстве все в порядке. Чисто, светло, просторные лежанки для коров, автоматическая система навозоудаления, вентиляционные шторки с автоматическим приводом. В общем, все, что стало уже стандартом для современных животноводческих комплексов. Казалось бы, ничего нового. Однако приглядевшись к подстилке для животных, понимаю, что не могу понять, из чего она состоит. Это и не опилки, и не солома.
Вторая жизнь навоза
С этим вопросом обращаюсь к директору. Оказывается, и тут сделали ставку на новые технологии: в качестве подстилки используют компостированный навоз. В конце прошлого года на комплексе были введены в строй два цеха для разделения навоза на твердую и жидкую фракции и один биореактор для производства подстилки из твердой фракции. Проект был реализован компанией «Биокомплекс».
– У нас было две основные причины перехода на данную технологию. Первая – необходимость утилизации: сток навоза за сутки с обеих ферм составляет 180 м3. Есть две лагуны для навоза, но перекачанный туда навоз надо регулярно вывозить, а это непросто. Вторая – снижение трудоемкости и затрат на обслуживание системы навозоудаления.
До этого комплекс закупал опилки. Своей соломы в хозяйстве нет: все зерновые возделываются на зерносенаж (вика + овес). Что же касается опилок, то помимо затрат они приносили еще массу проблем. Сучки, щепки и подчас даже пеньки, попавшие вместе с навозом в систему навозоудаления, приводили к ее отказам и необходимости раз в три месяца ее чистить. Сейчас же такой проблемы нет.
– Вот здесь в первом ангаре расположен цех сепарации, во втором осуществляется выгрузка готовой подстилки, а между ними закрытый квадратным кожухом биореактор,– поясняет директор комплекса, указывая после выхода на улицу на небольшие зеленые постройки, компактно расположившиеся возле самой фермы.
Подходим ближе, встречаем Рафиля Нугманова. Он в хозяйстве отвечает за работу системы удаления навоза и за его переработку. Попросив Рафиля рассказать мне о работе системы, Андрей Клементьев сразу же переключается на телефонные переговоры: забот у директора крупного комплекса мало быть не может.
– Основная часть системы удаления навоза у нас работает так же, как и прежде. После того как навоз удаляется из коровника скребковым транспортером, он попадает в навозоприемник, где смешивается с водой и по каналам с установленными там шнеками поступает в центральный навозоприемник,– рассказывает Р. Нугманов.– Оттуда он закачивается в шнековый сепаратор, где происходит разделение на две фракции. Жидкая фракция отправляется в лагуну, а твердая шнеком – в биореактор. За счет постоянного притока воздуха, который нагнетается в этот тринадцатиметровый барабан диаметром два метра, который медленно вращается вокруг своей оси, внутри него в результате ферментации повышается температура (до 60 – 70 градусов Цельсия) и твердая фракция навоза ускоренно компостируется. Нейтрализуется ее запах, она обеззараживается и подсушивается. Перемещение и перемешивание массы внутри барабана выполняют специальные лопатки. На весь путь от начала до конца барабана уходит примерно 24 часа. На выходе из реактора компост попадает в шнековый перегрузчик и затем отправляется в подогнанный прицеп.
Жидкая фракция находит свою вторую жизнь на полях. После наполнения лагуны жидкая фракция с помощью насосной станции перекачивается на расстояние до 4 км (именно такую длину имеют шланговые системы в хозяйстве) и вносится на поля навесным разбрызгивателем с последующей вспашкой. При этом в расчете на один гектар вносить ее можно значительно больше, чем традиционного жидкого навоза. Жаль, что посмотреть в деле работу этой системы мне не удалось. Все связано с началом полевых работ. Пришлось рассматривать фотографии прошлого сезона.
А как же корма?
Попрощавшись с Рафилем Нугмановым и поблагодарив за подробный рассказ о технологии, обращаюсь к освободившемуся от очередного телефонного разговора Андрею Клементьеву. Что у нас дальше по плану? Оказывается, последний звонок был как раз на молочный завод, куда мы вскоре должны отправиться. Однако прежде чем перейти к переработке молока, я решил расспросить директора о том, что волновало меня по дороге в хозяйство – о кормах. Своевременность вопроса подтвердил и проехавший мимо нас на загрузку самоходный кормосмеситель-раздатчик кормов DeLaval.
– Кормами обеспечиваем животных сами. Покупаем лишь комбикорма, биологически-активные вещества и сено в небольших объемах. Основа рациона наших дойных коров в середине лактации – кукурузный силос и зерносенаж. Помимо этого в рацион входят комбикорма, кукурузная дробленка, сено, рапсовый жмых – всего десять компонентов. Травяной силос к настоящему моменту «мы уже съели».
Техника для кормоуборки, как и для остальных полевых работ, здесь тоже своя: две самоходные косилки Challenger и одна MacDon, пара кормоуборочных комбайнов Claas Jaguar, три рулонных пресс-подборщика, по одному производства фирм Wolagri, «Навигатор НМ», «Бобруйскагромаш». Для обмотки рулонов используется сетка. На кормораздаче помимо только что проехавшего самоходного кормосмесителя с вертикальным шнеком трудятся еще два прицепных с горизонтальными шнеками: один от фирмы DeLaval и один фирмы Seko. Правда, последний сейчас находится на ремонте. На момент написания репортажа ремонт уже закончился, но во время вынужденного «отдыха» кормосмесителя оставшимся пришлось поработать с повышенной нагрузкой.
– В прошлом году мы заложили 23 тыс. тонн кукурузного силоса, 23 тыс. тонн зерносенажа, 2700 тонн травяного сенажа. Силос и сенаж у нас хранятся в ямах, укрытых пленкой. Для сенажа в хозяйстве используют либо химические, либо биологические силосующие добавки в зависимости от содержания СВ в зеленой массе. Сено и солома хранятся в рулонах под двумя навесами, а остальные корма – в складском ангаре. Для комбикормов, идущих в кормушки роботов-дояров, есть отдельный металлический силос на 30 м3,– продолжает рассказывать Андрей.
В каком же состоянии силосная масса «доживает» до весны? Решив посмотреть на сохранность силоса, мы подходим к ближайшей силосной яме. В ней как раз загружается уже упомянутый «самоходник». Глядя на чистый и ровный срез силоса, который он оставляет после себя, осознаешь, почему два других прицепных кормораздатчика были куплены хозяйством тоже с механизмами самозагрузки: качество выемки силоса влияет на его сохранность. Сохранился он здесь хорошо: нет ни луж, ни потеков, равномерный по всему срезу цвет и приятный фруктовый запах. Теперь самое время ехать и смотреть на переработку…
Итоговый результат
Встретивший нас у ворот директор молочного завода Игорь Третьяков сразу перешел к рассказу о производстве: «Сейчас за сутки перерабатываем 70 тонн молока, приблизительно 70 % которого дает молочный комплекс ПК «Молоко»; остальное молоко – из других хозяйств. Проектная же мощность завода составляет до 100 тонн в сутки. С нашего молочного комплекса молоко поступает с жирностью 3,9 % и белком 3,3 %, у других хозяйств цифры чуть скромнее»,– начал свой рассказ Игорь Третьяков.
Основной комплекс производства площадью 3600 м2 здесь новый. Сам же завод был основан сразу после войны в 1945 году и пережил не одну реконструкцию. Поэтому при расширении производства основной комплекс решили строить с нуля. Что и было сделано. Комплекс начал эксплуатироваться в 2007 году.
– Сейчас мы выпускаем около тридцати видов молочной продукции. В нашем ассортименте присутствуют как традиционные молочные продукты, так и новые для Тюменс-кой области напитки: «Катык»; биоряженка «Бифиленд»; молоко, обогащенное шестью витаминами и йодом; биокефир; напиток для здоровья «Бифилайф» с разными фруктовыми наполнителями; сыр с приправами «Нижнетавдинский». На сыр завод оформил патент,– с гордостью говорит директор, начиная экскурсию по заводу.
Станция приемки молока, зал с сепараторами, фильтрами, пастеризаторами, зал с ваннами длительной пастеризации для различных видов продукции и гомогенизатором, установки для охлаждения молока, холодильные камеры, биологическая и химическая лаборатории, цех расфасовки. Кстати, упакована продукция весьма разнообразно. Наряду с традиционной фасовкой в полиэтиленовые пакеты осуществляется фасовка в ПЭТ-бутылки, полистирольные стаканы и упаковку Пюр-пак с крышкой и защитной мембраной.
У дверей склада разговор, как водится, зашел о сбыте. Основная масса продукции сбывается в Тюменской области. Около 30 % продукции уходит в соседние Свердловскую и Курганскую области. Что же касается каналов сбыта, то по словам директора 60 % приходится на крупные сетевые магазины и 40 % – на розницу. Доставка у завода своя – 17 изотермических фургонов. Проблем со сбытом нет. Продукция – качественная. Система менеджмента качества на предприятии сертифицирована по ГОСТ Р ИСО 22 000 – 2007, 9001 – 2011. Да и все‑таки спрос на молочные продукты в Сибири пока опережает предложение.
Уже по дороге в аэропорт, открыв пакет кефира, который мне подарили, и попробовав кефир на вкус, я окончательно утвердился в том, что мелочей на подобном производстве быть не может. И селекционная работа, и содержание, и кормление, и даже навозоудаление или способ хранения и выемки кормов, не говоря уже о переработке,– все это формирует итоговый результат. А если в хозяйстве все построено по уму, то молоко для него вполне может превратиться в белое золото.