Движемся как по минному полю. Такое ощущение не покидает аграриев уже несколько месяцев. Или лет? Вроде бы всё «за нас»: засуха «накрыла» лишь четверть регионов страны, а вот основных европейских производителей зерна подкосила серьезно – в Германии зерна уберут на 5 млн тонн меньше, а пшеницы – на 20%. Нам бы радоваться: цены на пшеницу на мировом рынке подскочили, и уже к началу августа экспорт зерна из России в 2,5 раза превысил показатель на ту же дату прошлого года. Зернотрейдеры потирают руки, Россельхозцентр рапортует о повышении доли качественной пшеницы. Но что делать с оставшимися с прошлого года запасами?
«Цены на зерно не было – не продавали. Теперь у меня лежит годовой запас фуража, и в этом году снова пришлось сеять. Зачем? «Уменьшишь зерновой клин – не получишь погектарные субсидии», – пригрозили местные чиновники. – А мне бы под кормовые больше отвести! – жалуется руководитель хозяйства, за год, к слову, нарастившего «валовку» по молоку на 40%. – Но, похоже, молоко не так нужно стране, как говорят!»
Цены на молоко, хоть и обещали первые лица Минсельхоза по весне вмешаться в ситуацию (НСХ 3/18, с. 72), продолжают падать – минус 9% к прошлому году (с. 8). Средние хозяйства остаются перед непростым выбором – продолжать «барахтаться» или уже пора резать скот.
А выживать все сложней. Зарубежные финансово-агропромышленные группы: получив дешевые кредиты за рубежом, недоступные после введения санкций для наших банков и их клиентов, многократно увеличили объем инвестиций в молочную отрасль России. А тут встречный поток: чем крупнее проект, тем больше шанс получить от российского государства компенсации инвестиционных затрат (35%), да и политический вес в регионе у владельцев такого бизнеса появляется – властям нужно отчитываться о росте инвестиций, производства, количества рабочих мест. Так, недавно Россельхозбанк до 75 млрд рублей увеличил кредитную линию одной группе компаний. При этом вся господдержка аграрного сектора Ленинградской области – не последнего в АПК! – составляет 6,5 млрд в год! Такому «ударному преимуществу» на рынке ресурсов и продукции «середнякам» сложно что-то противопоставить.
На руку укрупнению и технологический прогресс. Раньше молочное скотоводство отставало от других отраслей в возможности «индустриализации», но инновации и «цифровая экономика» сделали возможным рост масштаба производства при одновременном снижении внутрихозяйственных и рыночных транзакционных издержек с повышением эффективности контроля и стимулирования труда.
«Мы пять лет бьем тревогу о проблеме «середняка» в молочной отрасли – на них держится отрасль! – говорит Владимир Суровцев, Северо-Западный научно-исследовательский институт экономики и организации сельского хозяйства. – Хозяйствам с поголовьем до 1000 коров практически недоступны льготные инвестиционные кредиты и компенсация инвестиционных затрат.
А социальные последствия укрупнения для сельских территорий неутешительны: нередко в районах вокруг мегакомплекса производство молока прекращается или местные производители сталкиваются с проблемами реализации продукции. Но власти по-прежнему действуют под девизом «Отряд не заметил потери бойца» – важнее отрапортовать о росте производства дефицитного в стране молока». Так видится проблема глазами «академического» экономиста. Не радужней представляется ситуация и экономисту-практику. «Если с капризами погоды хозяйства как-то научились бороться, то с причудами молочного рынка все сложнее, – делится Ольга Петухова, консультант из Владимирской области. – Сложнее всего приходится предприятиям с поголовьем до 500 коров. И если ситуация не выправится, к концу года они будут резать скот. Кредиты получить даже крупные хозяйства под высокие проценты не могут». Что же, средние и мелкие хозяйства в России обречены? Хочется верить, что нет. Мои собеседники сходятся во мнении: если отбросить почти утопический вариант объединения средних хозяйств для лоббирования своих интересов, выход – только в прямом контакте с покупателем.
«Преимущество «середняков» – близость коров к кормовым угодьям. Обычная ферма, сочетающая выпас с доением в роботе (с. 68) или доильном зале, может выйти на рынок в нише «Молоко от счастливых коров». Такой подход успешно реализует крупное фермерское хозяйство в Ленинградской области, – рассуждает В. Суровцев. – Да, переработка здесь достаточно простая, но магазин возле фермы никогда не пустует». Согласна с ним и Ольга Петухова: «Будущее за теми предприятиями, которые сделали ставку на «эко»-производство и активно пиарят свою продукцию».
Вдохновляющие примеры последнего месяца – «СырМарка» во Владимирской области и «Истринский сырный фестиваль» в Московской. Только в Подмосковье за три дня гости скупили около 41 т сыра и молочных продуктов, а фермеры увезли с ярмарок новое оборудование и технику. «Спасибо вам за поддержку! И те, кто думал, стоит ли связываться с сельским хозяйством, убедились – ради этого стоит жить!» – не сдерживали организаторы эмоции в соцсетях.
Одним удается получить такое подтверждение значимости своего труда, другим душу греет осознание, что пока они платят зарплату, кто-то сможет вырастить детей, а там, глядишь, и ситуация выправится. До тех пор, пока государство делает хорошую мину при плохой игре, мы можем поддержать вас только рублем, выбирая ваш продукт в магазине, и добрым словом. Спасибо!