«Мясного скотоводства в России нет!» С этих горьких слов начал свое выступление на одной из недавних выставок в Москве глава Национального союза производителей говядины Роман Костюк. Едва начав зарождаться, отрасль оказалась под жестким прессингом: а уж открытие границ для беспошлинного ввоза говядины из Южной Америки и вовсе обрушило цены.
Мясное скотоводство
Все развитие мясного скотоводства в стране начиналось при таком статусе, как может в ближайшее время закончиться: говядина на прилавках поступала преимущественно из молочных хозяйств – от выбракованных коров, или из редких откормочных комплексов («Зеленая кружка»), поставивших на поток откорм бычков молочных пород.
Сгрудились малые?
Потом в стране появились «Мираторг» и «Заречное», а также несколько других игроков, которые не дожили до нынешних времен. Концепция развития фидлотов «Мираторга» претерпела изменения, когда стал невозможным по целому ряду причин ввоз откормочного молодняка из Австралии и США. Тогда гиганты и оборотились на местный рынок.
О том, что система мясного скотоводства должна строиться на распределении задач между игроками разного масштаба, коллеги из Национального союза производителей говядины говорили с самого начала.
Первый этап – производство телят от маточного стада – задача, посильная фермеру. Это распространенная практика в развитых странах (рис. 1, вся графическая и табличная информация представлена в печатной версии журнала). Да, больших денег это не приносит, но и трудозатраты невелики, и так нужную в сельской местности, где нет другой работы, наличку приносят. Скот требует человеческой заботы, при этом с минимумом участия человека – в условиях, близких к естественным. Более крупные хозяйства-элеверы уже занимаются доращиванием молодняка, которые и поступает на (пред)последний этап – индустриальный откорм на фидлоте (рис. 2). Последним становится убой и переработка, который в наших условиях тоже изначально попали в одну упряжку с базовым звеном в рамках вертикальных холдингов. В идеале фермера обслуживает организация, которая и кормозаготовку осуществляет, и осеменение организует. Это классическая отраслевая цепочка производства продукции, доказавшая эффективность, проверенная временем.
Статус-кво
В России отмечается перекос инвестиций в сторону откорма и переработки: введенные в эксплуатацию инфраструктурные отраслевые объекты (откормочные площадки, убой с переработкой) загружены на треть.
Себестоимость производства теленка у малых форм хозяйствования (МФХ) на 40 % ниже, чем у холдингов, выход и сохранность телят выше.
Дефицит молодняка (бычков на доращивание и откорм) оценивается в 200 тыс. голов в год. Потенциал экспортных поставок в живом скоте и мясе превышает возможности отрасли.
Задача импортозамещения в отрасли не решена: импорт говядины составляет 310 тыс. тонн, или 14 % всего потребления.
Роман Костюк отмечал, что мясное скотоводство могло бы стать драйвером развития сельских территорий, поэтому оно не должно рассматриваться исключительно в коммерческом ключе. Но сегодня стремление государства удержать низкие цены на рынке эту прекрасную надежду рушит.
Что же делать?
Впрочем, стоит измениться курсу иностранной валюты, и бразильская говядина потеряет для переработчиков свою привлекательность. А сельские территории по-прежнему нуждаются в концепции развития. Осознание того, что без кооперации крупных и малых форм развития не будет, уже наступило.
Но начать мясное скотоводство с нуля сложно. При всей простоте и неприхотливости мясных пород новому фермеру не хватает знаний, а главное – инвестиций.
Каковы же затраты? Совместно с корпорацией МСП Национальная ассоциация скотопромышленников разработала типовые решения для малых форм хозяйствования от 20 до 160 коров (таблица) единовременного содержания. В кластере (или кооперативе) таких предприятий в перспективе должно быть не менее 100 на одной территории. А это 10 тысяч гектаров минимум.
Однако на пути реализации этой концепции лежат препятствия. Первый камень преткновения – низкий уровень знаний и компетенций. Но эта проблема вполне решаема. Опыт работы аграрных консультантов в молочном скотоводстве наглядно показывает, как за достаточно короткий срок отрасль способна кардинально измениться и технологически, и содержательно: многие хозяйства по своим подходам не отличаются от зарубежных (сексированное семя).
Так заработает?
Более серьезный вопрос – кооперация. Классик отечественной аграрной науки Иван Васильевич Емельянов отмечал, что «кооперация – это дитя бедствий и крайней необходимости! Экономические единицы, будь то предприятия или хозяйства, созданы для независимой и индивидуальной жизни. В условиях конкурентоспособной экономики они стремятся к сохранению своей индивидуальности и независимости. Если они собираются в объединения, то делают это только по объективной экстренной необходимости…»
Стремление к независимости вступает в противоречия с необходимостью координировать усилия, что невозможно без трений. Трения неизбежны, и большая работа по их устранению или смягчению лежит на лидерах отраслевого сообщества.
Несмотря на федеральное и региональное стимулирование кооперации на селе посредством различных программ и мер государственной поддержки, внушительных результатов добиться не удалось: сектор кооперации на селе остается слабым. По мнению ученых, причина этого в том, что теоретические основы либо неизвестны, либо игнорируются.
Нам видится, что создание действующего кооператива должно начинаться с опорного фермера или любого опытного участника, знакомого с делом. При этом это не всегда должен быть формальный лидер, а некоторые кооперационные конструкции вообще могут иметь неформальный характер, в том числе не подразумевать условного «председателя кооператива».
Важным аспектом в кооперировании считаем (особенно на начальной стадии, если возможно) отсутствие общего материального имущества и, соответственно, общей ответственности. Кооперацию надо начинать с более простых, понятных и необходимых вещей: ведения бухгалтерии вскладчину, закупки или сбыт продукции.
Модельный подход
В мясном скотоводстве мы видим несколько моделей наращивания маточного поголовья в малых хозяйствах (рис. 3). Все эти конструкции похожи, но у них есть особенности. Самым «правильным», «независимым» является первый – классическая кооперация. Во времена И. В. Емельянова страна производила продукцию, и народ был способен кооперироваться. Ученый отмечал, что «кооперативы поражают своим разнообразием видов и форм, и при этом они продолжают постоянно изменяться с точки зрения их структуры и функционирования.
Кооперация – это не что иное, как обычное обозначение бесконечно разнообразных и постоянно меняющихся кооперативных организаций, их союзов и федераций». Сегодня еще есть возможность провести трансформацию производственного этапа «корова-теленок» на базе крупных и средних СХО в мясном скотоводстве. Для этого есть все предпосылки, в том числе устойчивый рост на продукцию, тренд на дезурбанизацию, осознание крупным бизнесом того факта, что производство говядины от поля до прилавка это не один бизнес, а пять разных, как отмечал Р. Костюк: получение теленка – доращивание – откорм – убой и переработка – торговля, и попытка совместить их требует колоссальных ресурсов.
Если крупный бизнес сумеет отказаться от стадии производства молодняка и содержания коров и сможет на внятных условиях передать активы данной стадии новым экономическим элементам, то экономические отношения могут выстроиться в балансе.
Среди тех, кто может стать фундаментом этой пирамиды, и семейные фермы (ранчо) с поголовьем от 50 голов, и желающие жить на селе, готовые заняться бизнесом («Сельская ипотека с бизнесом»), и те, кто готов участвовать в ведении хозяйства и взаимодействовать (рис. 4).
Несколько опорных хозяйств в Смоленской, Вологодской, Ленинградской областях уже выразили готовность стать якорями трансформации по подобной модели и ищут партнерские фермы для реализации своих проектов.
Может, то, что не удалось государству с его программами развития кооперации, в этот раз сложится снизу? В конце концов, ситуация явно назрела.