В ее названии – интрига. В истории создания – история страны. Настоящее этой культуры постепенно обрастает оптимизмом. Но есть ли у трититригии будущее?
Селекция полевых культур в России
Признаюсь, до инцидента с трититригией в августе 2020‑го я даже и не подозревала о существовании культуры. С тритикале знакома была, с трититригией – нет. И вот десять месяцев спустя я в ожидании аудиенции переминаюсь с ноги на ногу у лабораторного корпуса отдела отдаленной гибридизации Главного ботанического сада им. Н. В. Цицина Российской академии наук. Звучит громко, внушает уважение, сеет робость.
Однако трехэтажное здание желтого кирпича, вопреки громкому имени его резидента, лишено помпезности – типовой проект НИИ середины 70‑х. Перед корпусом зеленеют лужайки и группы диковинных кленов, каштанов, хвойных. Слева от здания меж крон деревьев бликует стекло крыш теплиц. У входа клумба. Горят золотом еще цветущие тюльпаны, но уже выставлена в горшочках «смена» и наготове лопаты и грабли – сегодня по случаю планового окончания посевной у научных работников субботник.
Удаленной? Отдаленной!
Отдела отдаленной гибридизации не было бы без академика Николая Васильевича Цицина, посвятившего жизнь селекции, генетике и семеноводству полевых культур. Директор Всесоюзной сельскохозяйственной выставки с 1938 года в 1940‑м был назначен директором Зонального института зернового хозяйства Нечерноземной полосы в Немчиновке и параллельно возглавлял Государственную комиссию по сортоиспытанию сельхозкультур. Когда, признав объективную необходимость создания, в 1945‑м приступили к закладке ботанического сада, Цицин возглавил Главный ботанический сад АН СССР и созданный при нем отдел отдаленной гибридизации.
«Отдаленная? Уху сегодня привычнее «удаленная»…» – мелькнуло в моей голове во время обсуждения «визита к трититригии». Сеть подсказала: действительно «отдаленная». Простительное незнание – с вопросами селекции сталкиваешься не так часто, тем более если речь идет о скрещивании растений (да и животных), принадлежащих разным видам, – потому и отдаленная. Цель такой гибридизации проста: передать полезные свойства «дикоросов» культурным видам. Этим и занимались селекционеры отдела.
К 1953 году для работы с гибридами потребовались площади вне столицы. Так отдел отдаленной гибридизации стал удаленным: его частично перевели в подмосковные Снегири, на базу хозяйства из структуры ГБС, выращивающего для озеленения Москвы цветы, саженцы плодовых и декоративных растений во впечатляющих масштабах. Удаленный от центра города отдел отдаленной гибридизации занялся производственными испытаниями новых гибридов и размножением семян на хозяйственных полях. А цветочное наследие живо и по сей день, судя по вечно цветущим клумбам у лабораторного корпуса и цветочной лавке у входа в теплицы.
От группы людей у цветников отделяется невысокая блондинка в белой футболке с надписью «СНО им. Н. И. Вавилова» – ко мне направляется мой сегодняшний проводник в мир селекции и отдаленной гибридизации. «Старший научный сотрудник Ольга Щуклина», – представляется визави и, отдав распоряжения насчет доставленной из теплиц рассады, приглашает в лабораторный корпус, в строительстве которого участвовал сам Цицин.
– На момент возведения здания академику было далеко за семьдесят, и чтобы он мог подниматься к себе в кабинет на третьем этаже, поставили лифт, но мы поднимемся по лестнице. Кстати, по легенде, когда внезапно закончился кирпич желтого цвета, Николай Васильевич подключил свой ресурс, чтобы найти недостающие стройматериалы в той же цветовой гамме, – включается в роль экскурсовода Ольга.
Отсюда, с верхнего этажа, начинается нумерация помещений, и № 1 – кабинет Н. В. Цицина. Здесь, по словам моего проводника в мир науки, по сей день все сохранилось как при именитом селекционере. По пятницам, по пути на дачу под Звенигородом, академик приезжал в отдел, контролировал сделанное, сам проводил осмотр селекционного материала в полях. На обратном пути в столицу по понедельникам Цицин заезжал для проведения планерки на предстоящую неделю.
Тогда отдел работал с размахом – около 300 сотрудников, не сравнить с сегодняшними сорока, из которых наукой занимаются лишь семнадцать. Кстати, помимо растениеводства отдел экспериментировал и с гибридизацией в животноводстве. Тут вывели зебувидный скот, устойчивый к лейкозу и дающий молоко с повышенным содержанием жира и белка. Под совместные работы растениеводческого направления и научно‑экспериментального хозяйства по животноводству государство отвело 1800 гектаров.
Дело жизни
При всем разнообразии научных интересов делом жизни Николая Васильевича Цицина была многолетняя пшеница. Да‑да, которую раз посеял и два‑три года собираешь урожай. Над ее созданием молодой научный сотрудник Саратовской сельскохозяйственной опытной станции Цицин начал работать еще в 1927 году, а встреча в 1930‑м с И. В. Мичуриным дала новый вектор селекции высокопродуктивной культуры.
– Николай Васильевич скрещивал пшеницу с разными видами пырея, в основном с пыреем сизым и пыреем удлиненным, – вводит меня в курс дела Ольга, демонстрируя гербарий на стенах кабинета № 1. – Были даже эксперименты со злостным сорняком пыреем ползучим, но безуспешные – корневищной пшеницы не получилось.
Для лучшего вовлечения пырея в скрещивания Цицин с коллегами скрестил два вида пыреев – сизый и удлиненный – и их гибриды скрещивал в дальнейшем с пшеницей. Работа, как эмоционально поведала Ольга, безумно трудоемкая:
– Представьте, чтобы понять, многолетнее ли перед вами растение, нужно ждать годы, это во‑первых. А во‑вторых, высев ведется массивами, перезимовавшие кочки вручную сводятся в одну, затем все это проливается, чтобы получить материал для дальнейшей работы. И сегодня это непросто, а тогда это был тяжелейший труд. В 1930 году старания увенчались успехом: был получен пшенично‑пырейный гибрид.
Посевы интереснейшего в истории межвидового скрещивания гибрида созревали как дикий злак – сначала колос, потом стебель. При скашивании колоса происходило отрастание новых стеблей с формированием колосьев. Ученый назвал полученный злак, имевший особенный набор хромосом и сочетавший в себе свойства как пшеницы, так и пырея, Triticum agropyrotriticum (Triticum aestivum – «пшеница», Agropyron – для видов пырея).
– Казалось бы, успех, но природу не обманешь, – продолжает рассказ моя собеседница. – Если культура проявляла свойства многолетней, то она наследовала от более близкого пырея трудную обмолачиваемость колоса. Формы, близкие к пшеничным, хорошо обмолачивались, но теряли в многолетности. Взаимоисключаемость этих важных свойств поставила перед выбором: вести дальнейшую селекцию либо в сторону многолетия, либо в сторону отрастания. С кончиной Николая Васильевича в 1980‑м приоритет был отдан отрастающим.
– То есть многолетняя пшеница – миф? – разочарована я, разглядывая снопы, колоски и зерна в кабинете академика.
– Многолетние образцы есть, – утешает меня Ольга Щуклина, – но далеко не все. Какие‑то могут перезимовать и вырасти на следующий год, а какие‑то, как любые озимые, иногда вымерзают. Именно поэтому полученную Цициным культуру все же правильнее называть трититригия, а не пшеница многолетняя.
Трититригия – не пшеница!
– Вот зерна зеленой, красной и коричневой трититригии, – демонстрирует образцы куратор культуры – научный сотрудник Любовь Петровна Иванова. – Есть безостые формы, есть остистые. Сравните этот сноп трититригии с озимой пшеницей. Колос длиннее, но более рыхлый: колоски сидят реже, а зерен в нем от 50 до 100 штук. Что до качества зерна, то в зарегистрированном нами в 2019 году в Госреестре селекционных достижений первом сорте трититригии Памяти Любимовой сырой протеин превышает 18%.
По отдельным номерам, над которыми работает отдел, протеин достигает 22%, а клейковина превышает 43%, так что хлеб из трититригии получается отличнейшим без каких‑либо добавок: мне демонстрируют фото выпеченных буханок.
– В центре хлеб из пшеницы Московская 39 – она у нас за стандарт. А вот шикарные образцы, – раскладывает на столе фотографии пробных выпечек Любовь Петровна.
Спустя девяносто лет после создания Цициным культуры на полях отдела отдаленной гибридизации продолжаются ее исследования: заложены опыты на многолетность и урожайность, сравнивается трититригия с рожью, пшеницей, тритикале. Но все же, почему вдруг трититригия, а не «агропиротритикум», как назвал ее академик?
Соавтор первого сорта культуры, названного в честь соратницы основателя, Любовь Петровна вспоминает, что перед регистрацией селекционного достижения пришлось подсуетиться и с регистрацией культуры. Тут значимую роль сыграла активность Ольги Щуклиной, в 2018 году пришедшей в отдел из Тимирязевки. Доцент кафедры растениеводства, замдекана по воспитательной работе агрофака, Ольга накопила обширный опыт работы с административным ресурсом, людьми и документами, да и по натуре она не робкого десятка. Это и позволило собрать документацию и официально признать трититригию отдельной культурой, как и тритикале.
– Отвечаю на ваш вопрос, почему не «агропиротритикум», – продолжает Любовь Петровна. – По документам оказалось, что как ботанический объект культура была описана ботаником Цвелевым, назвавшим ее Trititrigia. Поэтому и в госреестре она фигурирует под таким названием.
– Ни регистрации не было бы, да и этой культурой вряд ли занимались бы, если бы трититригию под личный контроль не взял заведующий отделом, директор Ботанического сада Владимир Петрович Упелниек, – комментирует Ольга Щуклина. – Благодаря его стараниям в госреестре появилась отдельная запись для новой искусственно выведенной культуры.
– Работа продолжается, к регистрации готовятся следующие сорта, – не без гордости отмечает Любовь Петровна, перебирая свое зерновое богатство.
– Достаточно теории! Хотите видеть трититригию вживую? – добавляет интриги Ольга.
Еще бы! Иначе зачем я сюда приехала? И вот мы с энергичной Ольгой отравляемся в фитотрон, а затем по плану поле, где завершается сев.
Для чего? Для кого?
Фитотроном по старой памяти называют теплицы, крыши которых сверкали меж деревьев. Раньше в них автоматически регулировались свет, температурный, водный и воздушный режимы – были созданы условия для ведения зимней селекции, ускоренного процесса получения новых сортов. Постсоветский фитотрон уже не столь технологичен – сказывается заброшенность науки, однако опыты продолжаются.
Вот в этих горшках зерновые: у одних уже колосья созрели полностью, другие цветут вовсю. Здесь пшеница озимая, тут опытные образцы тритикале, – показывает Ольга.
А вот и трититригия, высоко несущая свои узкие и длинные колосья. Признаться, в окружении кустов тритикале она здорово ей проигрывает по внешнему виду.
Заметив некое разочарование на моем лице, Ольга вносит ясность:
– Трититригия как потомок дикого злака тормозит в начале развития: весной ее посевы выглядят неважно, но потом они перегоняют по росту пшеницу. Пшеница и тритикале созревают как? Сначала соломина, потом колос. У трититригии созревание начинается с колоса, а потом уже подключается стебель.
Получается, что можно верх обмолотить, а нижнюю зеленую часть скосить на корм или стравить?
– Если убрать трититригию сразу под корень, то солома будет мягче и питательней пшеничной. Но главное, что корень после скашивания не умирает, а дает побеги, – продолжает рассказ об интересной культуре Ольга. – Если выпадают осадки и лето продолжительное, то, отрастая снова и снова, она может дать до трех урожаев зеленой массы, а это более 500 ц / га помимо 30 ц / га зерна.
Это показатели средние, а есть перспективные формы пшенично‑пырейных гибридов, дающие до 50 ц / га зерна и до 800 ц / га зеленой массы. Но и так культура уступает пшенице и ряду кормовых. Так зачем тогда она? Для чего тратить на нее время и средства?
Селекционер отдела отдаленной гибридизации на это ответит: такие показатели белка и клейковины в зерне делают трититригию идеальной в качестве улучшителя слабых пшениц и тритикале, то есть в дальнейшей селекционной работе. В трититригии отдельных опытных номеров повышено содержание лютеина, востребованного в фармакологии и кормопроизводстве. Ну и наконец, трититригия устойчива к заболеваниям – это свойство она унаследовала от пырея. Понятно, что чем ближе она к пшенице, тем слабее эта устойчивость – тем не менее, современным сортам и гибридам пшеницы она даст фору, особенно в условиях быстро эволюционирующих патогенов. В нынешних условиях распространения заболеваний и сокращений допущенных пестицидов – важный фактор.
Перспективность трититригии в селекции новых сортов и гибридов пшеницы материализуется в скрещивании культуры с яровой пшеницей – эту работу ведет Ольга Щуклина, с озимой пшеницей – ее коллега – научный сотрудник Нина Петровна Кузьмина.
– В каждом горшке потомство зерен, которые были получены в результате опыления яровой пшеницы пыльцой трититригии, – демонстрирует плоды трудов своих Ольга. – Часть уже убрали – созрела. Вот тут зерно уже сухое, а верхний лист еще зеленый – эта пшеница, несущая в себе ген трититригии и перенявшая часть ее свойств, созревает от колоса и кустится хорошо. А вот в этом горшке было посеяно пять зерен, а куст мощный какой! Те образцы, высокие, – их в итоге надо выводить или в кормовые, так как у них зеленая масса хорошая, или же, чтобы сохранить высокую урожайность зерна, работать над укорачиванием стебля.
Но если отвлечься от обсуждения яровой пшеницы с генами трититригии и обратиться к самой трититригии, кому в масштабах производства она может быть интересна?
– Трититригия допущена к выращиванию практически во всех регионах страны, но годится не для всех, – делится мнением мой экскурсовод. – Не везде собирают по 10 тонн пшеницы с гектара, где‑то получают урожай 12 ц / га – не из‑за отсутствия агротехнологии, а из‑за погодных условий, скудных почв.
Выходит, там, где пшеница не радует урожайностью, альтернативой может стать трититригия, дающая стабильные 3 т / га?
– Да, и у нас уже есть партнеры, запрашивающие семена для размножения и последующей реализации. Однако предложить им нам пока нечего: сначала не было регистрации, а потом участок размножения, где росли первые партии семян, пал жертвой земельных неразберих в августе 2020‑го, – с грустью вспоминает Ольга.
Прошлогодний инцидент
Что же случилось в прошлом году? Реформы превратили экспериментальное хозяйство по зебувидному скоту в ФГУП «Научно‑экспериментальное хозяйство «Снегири» (НЭХ), ему и передали те самые 1800 га земли. Отдел отдаленной гибридизации официально остался без площадей для селекционных посевов, не говоря уже о размножении семян. Однако по старой памяти заниматься наукой продолжали на землях, отписанных НЭХ. Само же НЭХ – не от хорошей жизни – отдавало или продавало гектары под застройку, так что к 2020‑му на балансе осталось примерно 800 га.
Участок под трититригией оказался в ведении застройщика, который без каких‑либо угрызений совести уничтожил площадку размножения семян новой культуры.
Научные сотрудники погоревали, наскребли по шкафам селекционеров остатки семян и осенью высеяли их на маленьких делянках за фитотроном, что‑то посеяли как демонстрационный посев. К счастью, благодаря активности коллег‑журналистов и стараниям руководства ГБС проблема отсутствия земель у отдела отдаленной гибридизации была рассмотрена на уровне Академии наук. Так или иначе, теперь у селекционеров имеются свои 50 га, а НЭХ вместе с оставшимися 800 га земель возвращают в структуру ГБС.
Проблемы и радости
Во время рассказа Ольгу постоянно отвлекают телефонные звонки: техника уже отбыла, семена стартуют, пора в поле – последние гектары из тех самых пятидесяти сегодня засевают яровой тритикале и фацелией.
В поле нас ждут два видавших виды, но еще бодрых «Беларуса» – один с культиватором, второй – с сеялкой, выделяющейся своей новизной.
– На 75‑летие ботсада РАН выделила деньги, – предвосхищая вопрос, комментирует старший научный сотрудник. – Еще дисковая борона у нас новая.
– Сеялка маленькая, на одиннадцать рядков, как и старая. Регулировать нормы высева проще, да и новая машина – всегда хорошо. Хотя к разработчикам вопросы уже имеются, – объясняет Александр Васильевич Базылюк, пятый десяток работающий в отделе и курирующий технику. С сеялки специалист переводит взгляд на культиватор, послушно следующий за трактором.
Что‑то не устроило в работе машины опытного специалиста – попросил тракториста освободить на пару загонок место за рулем.
– Александр Васильевич у нас и на тракторе, и на комбайне может, – с улыбкой глядя вслед, говорит Ольга. – Молодежь работать приходит, но ответственности боится, на старых кадрах держимся.
Поле небольшое, и пяти минут не прошло, как трактор вернулся к исходной точке. Александр Васильевич с трактористом берутся за гаечные ключи и регулируют тяги к культиватору.
Второй трактор в сцепке с сеялкой меж тем продолжает свою рутину: загрузил семена в бункер, проход туда‑обратно, снова загрузил… Семян высеваемой яровой тритикале еще хватит на четыре загонки, а дальше фацелией засеют.
– Здесь фацелию, там вон люпин на семена на подряд вырастить взялись, суданку посеяли – чтобы какой‑то севооборот был, а то все «зерно – пар – зерно», – отвечает на очередной мой вопрос Ольга. – На селекционных делянках размножаем семена горчицы, она тоже нам нужна для смены культур и поддержания плодородия почвы. Что касается питания растений, осенью навоз конский вносили, а вот с минеральными удобрениями дела обстоят хуже. Подкормить бы сейчас все наши озимые, а нечем.
Оказалось, в этот раз проблема не в деньгах. Закончивший регулировать тяги на культиваторе Александр Васильевич снова включается в разговор:
– Продавцам удобрений выгодно вагон продать, а нам‑то 10 тонн хватает и на сев, и на подкормку, так что с нашими малыми заказами никто не связывается. Купить три тонны вообще невозможно. Да и цена на маленькую партию в итоге вдвое выше.
– К тому же мы – бюджетная организация, оплачиваем по факту поставки, еще и тендерные торги обязательны к проведению, – уточняет Ольга. – Введением зернобобовых в севооборот надеемся поднять чуть наши почвы, они у нас, как видите, не подарок – тяжелый суглинок.
– Мы вообще до 9 мая обычно отсевались, а в этом сезоне с севом затянули. Снег долго сходил, потом дожди лили, – перечисляет обстоятельства Александр Васильевич. – Земля теперь в асфальт превратилась.
Специалист со стажем явно предпочитает разговорам работу с техникой: едва закончив фразу, спешит к сеялке, корректирует норму высева и сразу приступает к изучению сопроводиловки к машине – выяснить норму высева для фацелии.
Будет что показать
Оставив бригаду закрывать весеннюю посевную, Ольга Щуклина предлагает завершить мой визит к трититригии показом демонстрационных посевов. К 120‑летию Н. В. Цицина два года назад проводили в Снегирях научную конференцию, впервые высеяв демопосевы. Теперь решено закладывать их каждый год. Ровные полосы трититригии, ржи, пшеницы озимой выглядят неплохо, хотя требуют подкормки. Как раз после посевной доведут здесь все до ума: обработают края поля, поставят таблички с указанием культур, сортов и гибридов.
Неделя‑другая, и вот уже надо будет выходить в поле на кастрацию основного массива селекционных посевов. А там еще немного – и уже пора снимать урожай. В том числе и семян трититригии, которые предстоит размножить, а затем передать семеноводческим хозяйствам.
Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается: если и увидим уникальный злак на полях страны, то точно не в ближайшую пятилетку. Отрадно, что, несмотря на сложности и непонятные перспективы, есть люди, которые борются за будущее трититригии и селекционное наследие нашей страны. А сотрудники отдела скромно подчеркивают, что если бы не старания директора Ботанического сада В. П. Упелниека и его заместителя С. В. Завгороднего, то и отдела бы уже не было. Признаться, вопрос, почему отечественным селекционерам не помогают, интригует меня теперь больше, чем само название – трититригия.